Как проходила жизнь тех, кто принадлежал к королевскому роду в дальнейшие «внекоролевские» в том числе, советские времена? Почему Ядвига Грабовская стал королевой Польши на основании процедуры выборов? Почему в первичный период формирования королевской власти это возвеличивание получали люди, имеющие выдающиеся врожденные психические способности и по этой же причине первоначально королевское управление не имело права наследственной власти? Почему именно Ядвига Грабовская продав все свои царственные драгоценности - создала первый университет в Польше, в Кракове, и почему она радела о росте знаний у людей? Почему в период правления Ватиканом Иоан Павел 2 - оформил королеве польской статус святой? Почему потомки Ядвиги генетически сохраняют высокие способности психики? Когда возникло представление о равенстве способностей всех людей и правомерно ли оно? Обо всём этом роман «Из Рода святой Ядвиги - королевы польской».

Владимир Севастьянович Жвалевский - высокий, зеленоглазый атлет, со лбом, который высоко поднимался над стреловидными бровями над зелено-дымчатыми озёрами глаз и уходил под густые русые кудри, стоя слушал 40 симфонию соль минор Моцарта с пластинки на патефоне. В какой-то момент стремительно выхватив скрипку из футляра он виртуозно включился в оркестровое исполнение. В этом скромном сельском глиняном доме на окраине киргизского села, но в обширной, не по сельским меркам, комнате - он выглядел как редкостной красоты китайская ваза эпохи Цинь в шалаше из еловых веток.

Сороковая симфония - симфония нежной грусти и искрящейся радости просветления, соответствовала и красотой и сложностью этому изысканному человеку.

Его любили многие известные красавицы в Одессе, откуда он увёз свою жену с волнистым пологом каштаново-золотистых укрывающих тело волос тициановской красавицы - Веру Грабовскую и всю их семью: трёх детей и её родителей в горы в Киргизию.

Жена была необычной: в отличии от других красавиц обладала аналитическим умом, безукоризненной памятью, могла в уме перемножить четырехзначные числа с четырёхзначными и при этом рожала детей столько, сколько зарождалось их в ней, готовила, стирала, ухаживала. Она соблюдала какие-то древние устои: огородничала, растила то, что шло на приготовление ею обедов для семьи, особенно любила она растить сады - деревья словно отвечали ей - ростом, раскидостью крон, силой стволов, плодовитостью… и птицами был полон её сад.

Она выравнивала двор перед домом, вымазывая его глиной до блеска и высаживала полисадник, который буйствовал разноцветьем цветов. она полола, окучивала, высаживала огород, а была потомком Святой Ядвиги - первой королевы польской, избранной народом и получившей согласие на царствование от матери - королевы Елизаветы венгерской. Семья принадлежала к сицилийскому королевскому дому, Анжуйской ветви.

Отец Веры, Илья Грабовский, зимой носил дворянскую польскую папаху, сигару курил толко с мундштуком, но при этом высаживал сады, возделывал землю, сеял,жал, молотил - создавал пищу. Он был послан из Варшавы для досмотра за землями Речи Посполитой, в которую входила Украина. Центральный дом его поместья позже десятилетиями был железнодорожным вокзалом, на стенах которого была лепнина, а колонны подпирали потолок и были выполнены в изящном коринфском стиле.

Старшая дочь Сильвия, он назвал её Сильва, сохранила дымчатое-зеленые глаза отца, длинную лебяжью шею и высокую посадку головы матери и пела так чисто, и красиво. и много с ранних лет, что люди собирались в зрительское многолюдие и просили подарить им концерт.

Самое удивительное из наследственности было то, что Сильва неведомой силой влеклась к педагогике. Она окончила Учительский институт и сразу за ним - Педагогический, и это не смотря на удивительный голос и уверенность в том, что она поступит в консерваторию.

Она и ехала поступать в консерваторию в Ташкент, да в вагоне группа молодых офицеров стала опекать тоненькую, совсем юную, стройную девушку в покрывале волнистых темных волос, поднятых над высоким умным лбом и растерянно-смущенными глазами.

- Зачем тебе консерватория?
- Будешь артисткой…
- Бесстыдной и вульгарной.
- И все будут считать тебя доступной.

Сильва молчала, слушала - узнавала «жизнь» и сойдя на очередной станции остановки поезда, купила билет в обратную сторону - так учительство стало призывом и профессиональной любовью её жизни.
Отец и старший брат Миша - выдающейся талант в художественном изображении жизни - погибли на войне и потому наставления молодых офицеров было для неё важно.