1.
- Не трогай резец, порежешься, он слишком острый.
- Прямо оружие у тебя, а не орудие художественного промысла.
- Орудие и оружие - не случайно похожие слова, каждое может быть и тем и другим - всё зависит от решения того, кто умеет им пользоваться.
- Мудрец, ты, Серёга, доморощенный.
- Аты?
- Что, ты?
- Доморощенный или в лесу?
- Я хотел бы вырасти в лесу и быть другим, но вырос, конечно в доме…
- Знаешь, что мой дед говорит? Что далекие предки под крышами проводили время поменьше, а под небом - побольше.
- А почему это, дед не оповестил?
- Оповестил: под небом, - говорит - душа свободна полностью и растет и ввысь и вширь а под крышей низится, и человек становится человечком.
- И что из этого?
- Человечек живет 70 лет, а человек - сто.
- Да что ты? «Тень на плетень» - про это говорят?
- Не про это. Не знаем мы истинного, - дед говорит, - знаем только кажущиеся истинными тени, так нас учат.
- А где учат по-другому?
- В скитах, в лесах староверы еще древние знания носят в себе и говорят, кому надо.
- А надо кому?
- Тому, кому жить дымом папирос и водкой-пивом уже не хочется, свободу от безумия получить хочется, узнать как жить по-другому можно…
- И это предки знали, как надо, а мы как «не надо»живём?
- Древние предки знали, да замолчал дух памяти райской допотопной жизни.
- Это твой дед так говорит?
- То-то и оно, что не говорит. а молчит, отвечает только когда спросят… Говорит, если родился вопрос, то в душе уже ростки памяти пробились…
- Странный твой дед - «ни от мира сего» как говорится.
- А он говорит, что сейчас живут не по миру сему, что зародился здесь на земле матушке, а по миру ползучего змея…
- Горыныча, конечно?
- Горыныч - то свой, а ползучий - чужой, и он навязал нам неволю душевную…
- Душа, что это за неуловимое облако?
- Душой раньше жизнь называли и правильно делали.
Треня, как его называли вместо Терентий, «выкопали имя родители в погребе что ли?», сердился он часто, но молчал, родителей обижать не хотел, огляделся, желая окончить разговор: везде на стенках висели вырезанные на деревянных плахах картины. И, удивительно, цвет у всех картин - один, цвет медового оттенка дерева, а картины воспринимаются во всей полноте реальности - чудеса, да и только, что наш мозг дорисовывает в наше зрение с этими картинами Серёги.
- Серёга, ты где эту научился? - мотнул он головой в сторону стен.
- Да нигде, само идет, ну я и режу как из меня идет…
- Красота!, Подари одну что ли?
- Возьми с Иван царевичем на сером волке, я сейчас новую такую режу, хочу кусты чертополоха с листьями вырезать мимо которых несется Иван царевич на волке - красивые, нравятся мне очень.
- Грибов занесу тебе, завтра в тайгу пойду, отблагодарю.
- Давай, у нас все грибы любят жаренные, маслят наберешь?
- Наберу, есть у меня свои места…